Из последнего боя — за стол победителей! (воспоминания Ивана Жеребченко)

Дорогие читатели, мы предлагаем вам ознакомиться с воспоминаниями студента и преподавателя нашего университета Ивана Павловича Жеребченко, который был непосредственным участником ликвидации Курляндской группировки германской армии, свидетелем последнего боя на территории Советской Родины, разгрома и капитуляции врага 9 мая 1945 года. Но для начала позвольте нам вкратце рассказать о жизни этого замечательного человека, годы учебы и 44 года педагогической, научной и общественной деятельности которого были безраздельно отданы нашей альма-матер.

 

Иван Павлович Жеребченко родился 23 февраля 1920 года в Селидово. В 1938 году поступил в Сталинский государственный педагогический институт (СГПИ) на исторический факультет, но закончить его не успел: в мирную жизнь страны вторглась война.

Более 200 студентов, преподавателей и сотрудников СГПИ в июле-августе 1941 года были призваны в ряды Рабоче-крестьянской Красной армии. Часть новобранцев была направлена в молодежный комсомольский батальон, дислоцировавшийся в районе Сум, где призывники прошли курс молодого бойца и приняли военную присягу. Уже в сентябре 1941 года недавние студенты-историки Иван Жеребченко, Василий Гненный, Павел Жагло, Николай Гаврилюк, Василий Близнюк стали курсантами Сумского артиллерийского училища. После короткого интенсивного обучения на учебных полигонах молодые офицеры были направлены в действующую армию, где их пути разошлись.

С сентября 1941 года  лейтенант Жеребченко служит в артиллерийских частях  Юго-западного фронта. В 1942-1943 годах — помощник командира батареи 2-го Прибалтийского  фронта. С января 1944 по июнь 1944 года капитан Жеребченко — командир артиллерийской батареи Волховского фронта. С июля 1944 по май 1945 года — заместитель командира дивизиона, помощник начальник штаба, командир артдивизиона Ленинградского фронта уже в звании майора. За боевые заслуги Иван Жеребченко награжден орденом Отечественной войны І и II степеней, орденом Красной Звезды, медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

После демобилизации из рядов Советской Армии подполковник запаса Жеребченко вернулся в Сталино и окончил учебу в СГПИ. В 1948 году начал работать в родном вузе ассистентом, старшим преподавателем. В 1968 году защитил кандидатскую диссертацию. Опубликовал 48 научных работ. Принимал участие в написании коллективных монографий «Очерки истории Донецкой областной партийной организации» (Донецк, 1978), «История рабочих Донбасса» в 2-х томах (К., 1981). С 1968 по1992 год Иван Павлович работал доцентом кафедры истории КПСС, в 1968–1970 годах был парторгом ДонГУ.

Отдельно хочется сказать несколько слов о Курляндской группировке германской армии, что послужит преамбулой к воспоминаниям уважаемого Ивана Павловича.

Вплоть до мая 1945 года западная часть Латвии (традиционно известная как Курляндия) оставалась под оккупацией группы армий «Север». Курляндская группировка не была блокирована с моря и имела свободное сообщение с Германией. По Балтийскому морю фашисты получали продовольствие, боеприпасы, медикаменты. На оснащённом плацдарме нацистские фанатики могли оказывать сопротивление достаточно долго. Эффективно бороться с железобетонными позициями и врытыми танками врага могла только крупнокалиберная артиллерия и бомбовые удары авиации.

А теперь обратимся к воспоминаниям кандидата исторических наук подполковника запаса Ивана Павловича  Жеребченко:

«Изучая  воспоминания о последних боях Великой Отечественной войны, я никогда не встречал освещения переговоров с поверженным врагом в полевых условиях. Этим и обусловлены данные воспоминания.

К ликвидации последнего очага сопротивления фашистов в Прибалтике 382 стрелковая новгородская дивизия 67-й армии Ленинградского фронта готовилась, проводя боевые учения по преодолению линии обороны со специфическими для Курляндии опорными узлами  противника. В марте 1945 года, для уточнения полосы предстоящих боев, командование дивизии направило в район имения Ирлава (южнее города Тукумс) разведгруппу во главе с начальником разведки дивизии майором Сенькиным. Работой артиллерийских разведчиков руководил я, будучи помощником по разведке начальника штаба командующего артиллерией дивизии. Для сохранения тайны предстоящей передислокации дивизии наша разведгруппа действовала на переднем крае под видом армейского подразделения. В результате обобщения данных воздушной и агентурных разведок, круглосуточного визуального изучения «передка» врага, разведок боем и показаний «языков», удалось получить достоверные сведения о боевых порядках, средствах и основных кадрах противника. В начале мая полки 382 дивизии, тесня части занимавшие оборону, скрытно и постепенно вышли на боевые рубежи.

С приданием дивизии частей АРГК (артиллерии резерва главного командования) работа артиллерийской разведки усложнилась. Надо было на узком участке определить районы размещения боевых порядков собственных артиллерийских подразделений и приданных частей АРГК так, чтобы средства связи не переплетались, и огонь батарей был согласован. С учетом глубокого эшелонирования почти через каждый метр наших позиций стоял артиллерийский или минометный ствол.

Приказ о наступлении командование Ленинградского фронта дало после неоднократных отказов немецкой группировки капитулировать. В полосе действия дивизии была создана невероятная плотность огня. Утром 8 мая 1945 года после часовой артиллерийской подготовки полки дивизии пошли в наступление на главном направлении 67 армии.

За несколько минут до начала атаки на командный пункт (КП) дивизии неожиданно подошли два старших офицера штаба армии и представились как проверяющие качества работы разведки и артиллерии по итогам прохождения первой полосы обороны противника. Начало наступления поразило всех присутствовавших на КП дивизии. Наши передние атакующие ряды неожиданно перестали кричать «Ура» и вести беглый автоматный огонь, наступила полная тишина — противник не оказывал сопротивления. Командир дивизии, начальник штаба и командующий артиллерией повернули в сторону разведчиков суровые удивлённые лица. Сложилось впечатление, что ночью противник отвел свои силы с передней линии, а мы целый час изо всех стволов палили по пустым траншеям и огневым гнездам. Майор Сенькин и я, как по команде, молча развели руками — мол, непонятно почему так.

Командир дивизии в окружении сподвижников направился к атакующим тишину полкам. Вслед за ними побрели и мы, разведчики. Один из проверяющих, обращаясь ко мне и Сенькину, сказал: «Ну, хлопцы, готовьтесь снимать штаны…». Второй ему возразил: «Не скажи… Скорее всего, им придется делать дырочки в гимнастерке». И оказался прав.

Когда подошли к первой линии обороны противника, то увидели, что траншеи и огневые точки противника были словно перепаханы лемехами сказочных размеров. На поверхности лежали вперемешку бревна, разбитое оружие, разорванные тела врагов.

В ста метрах от нас санитарка кого-то перевязывала. Проверяющие послали бойца выяснить, много ли наших убитых и раненых. Возвратившийся разведчик доложил, что санитарка ни убитых, ни раненых наших не видела, а сейчас перевязывала немца. Представители штаба армии высоко оценили эффективность дивизионной разведки и артиллерии.

Нетрадиционно действовал и командир дивизии. Перед артнаступлением комдив неоднократно напоминал командирам полков о том, чтобы берегли людей, а вперед продвигались только после огневого подавления сопротивления.

Атакующие под моросящим дождичком бойцы продвигались очень медленно, залегая под деревьями и кустарниками даже при ружейном огне. Зато артиллеристы словно спешили избавиться от боеприпасов, вели почти непрерывный прицельный огонь. Нервное напряжение участников боя не спадало. Было ясно, что последний и решающий бой надо завершить достойно, и хотелось остаться в живых. Примерно в три часа ночи 9 мая противник попросил прекратить огонь и начать переговоры. Для их ведения распоряжением командира дивизии полковника Золотарёва под его началом была образована делегация, в которую вошли начальник штаба дивизии полковник Горбунов, командующий артиллерией полковник Рубцов, начальники политотдела и разведки дивизии, я и переводчик. Как по заказу перестал моросить дождь, облака рассеялись, и под лунным светом появилась немецкая делегация. Не доходя десяти метров до места встречи, они остановились, вперед выдвинулся пожилой щуплый, но очень подвижный генерал-лейтенант, представился командующим Тукумской армейской группы и спросил, с кем имеет честь вести переговоры. Командир дивизии полковник Золотарёв назвал свою должность, звание и фамилию. Немец отказался вести переговоры с таким нашим представительством, резко повернулся кругом и направился к своей делегации. Комдив поручил переводчику остановить пятившихся назад немцев. Команда «Хальт!» («Стой!») была дана так громко и властно, что немецкая группа вздрогнула и повернулась лицом к нам. Полковник Золотарёв предупредил, что если немецкая делегация не вернется для ведения переговоров, то будет открыт огонь на уничтожение и дальнейшие переговоры станут невозможными. Немецкая делегация подтолкнула своего руководителя вперед, и далее состоялся такой диалог:

— Согласен вести с Вами переговоры о почетных условиях сдачи в плен.

— Сдача в плен возможна только на условиях безоговорочной капитуляции.

— Прошу сохранить личное оружие для генералов и офицеров.

— Никому никакого оружия не будет оставлено. Более того, Вы несете личную ответственность за поведение своих подчиненных.

— Гарантирую, что мои подчиненные будут соблюдать условия капитуляции, но за действия «лесных братьев» не ручаюсь.

— Они слушались Вас до этого?

— Да.

— Найдите способ держать их в подчинении и сейчас. Предупреждаю, если с вашей стороны в нашем направлении раздадутся выстрелы или будут прорываться отдельные группы – мы откроем огонь на поражение по всему вашему расположению.

— Понятно, будет исполнено.

После переговоров часть немецкой делегации осталась для определения районов размещения личного состава, боевой техники, транспортных средств, сложения оружия, боеприпасов, продовольствия и различного имущества.

В дальнейших переговорах я не участвовал. Мне было поручено проинформировать по телефону все артиллерийские части о принятии немцами условий капитуляции и предупредить о необходимости соблюдения бдительности и готовности к отражению возможных попыток прорыва вооруженных групп врага. До рассвета в расположении немцев раздавались короткие автоматные очереди и одиночные выстрелы. С восходом солнца установилась полная тишина. Напряжение постепенно спадало. Все облегченно вздохнули и вспомнили, что со вчерашнего завтрака во рту не было ни крошки хлеба, ни капли воды. После взятия под охрану пленных и их средств ведения боя все мы полностью уверовали в окончание войны.

Вечером 9 мая побатальонно (подивизионно) проходили торжественные ужины победителей. Столы были обильно накрыты. Настроение у всех было восторженное.

Хочу отметить знаменательную для ужина, в котором я участвовал,  деталь. По предложению руководителя застолья, первые три тоста – за Победу, за вечную память павших, за советский народ и его руководителей — подкрепляли только отечественными напитками и закусками, тем самым подчеркивая, что Победа была обеспечена не только отечественным оружием, но и продовольствием».

POST SCRIPTUM от музея истории ДонНУ:

Массовая сдача в плен немецких войск группы армий «Север» началась в 23 часа 8 мая 1945 года. К 8 часам утра 9 мая 1945 года сдались на милость победителей 68 578 немецких солдат и унтер-офицеров, 1982 офицера и 13 генералов во главе с командующим группой армий «Курляндия» Карлом Августом Хильпертом. На 10 мая 1945 года оружие сложили 30 немецких дивизий, до 203 тысяч солдат и офицеров курляндской группировки, включая 14 тысяч латышских вояк.

Рукопись и фотографии из семейного альбома предоставила для публикации супруга автора воспоминаний Лидия Митрофановна. Использованы фотографии из информационной сети по запросу в поисковике «Курляндский котёл. Капитуляция».

На основе рукописи автора и списка сведений о ветеранах ДонНУ (участниках боевых действий Великой Отечественной войны) от профессора Шабельникова В.И., с цитированием биографической справки из книги «Ученые ДонНУ» 2007 года, с привлечением воспоминаний первого проректора ДонГУ в 1980–1989 годах, майора в отставке Близнюка В.Ф. в книге «ПАМЯТЬ»,  изданной Профсоюзным комитетом и Советом Ветеранов ДонНУ в 2011 году,  публикацию подготовил и.о. директора музея истории ДонНУ Шатунов В.С.

За подготовку этого материала и всестороннее сотрудничество редакция газеты «Университетские вести» благодарит и.о. директора музея истории ДонНУ Владимира Сергеевича Шатунова.